Босиком за гуменником

   То, что гусиная охота - это тяжелый труд я знал, читая статьи в охотничьих журналах и слушая рассказы бывалых охотников. Действительность же превзошла все ожидания, шесть лет я безрезультатно ездил в разные районы Кировской области за гусем. Казалось, делал все, как учил самый опытный вятский гусятник, преподаватель факультета охотоведения тогда КСХИ Владимир Шоевич Арбузов, но все напрасно.

Гуси облетали все мои укрытия, а стрельба на дальние расстояния результата не давала. Конечно, бывали моменты, когда птицы неожиданно подлетали на верный выстрел, но как назло, или ружье оказывалось не заряжено или замечал поздно. Но, как известно, плохому танцору …, так и мне.
Я уже не верил, что когда-нибудь добуду эту осторожную птицу и прекратил ездить за гусем, но все же это произошло. В 2003 году друзья уговорили ехать в Лебяжский район, попали уже на закрытие охоты.
Уже при подъезде к месту охоты на полях видели большое количество гусей, а охотников практически не было. Обычно все стараются вырваться на открытие, а к закрытию едут единицы. Нас встретил охотовед Лебяжского ОПУ Ю.С. Веприков, доехали до лагеря, а дальше пошли пешком, взяв все необходимое.
- Место очень перспективное, - сказал охотовед, - на открытие друзья взяли шесть гусей, да двух еще вечером не нашли, а утром лиса видите, что с ними сделала.
Посреди поля и у леса видны вороха перьев и пуха.
Осмотр показал, что место охоты выбрано правильно. Поле возвышалось над окружающей территорией, а посреди его блестела водой большая лужа, исчерканная свежими следами пометом гусей, недалеко виднелась полуразвалившиеся копна соломы. С одной стороны поле ограничивал глубокий лог, через несколько километров выходящий к реке Вятке.
- Вот по этому логу с разливов Вятки гуси и тянут сюда, - показал охотовед.
Установили профиля и пошли в лагерь, где друзья, сгрудившись у стола, давно "открыли" охоту. После многочисленных тостов все приняли решение охотиться с утра.
Утром я занял яму, друзья спрятались в копне. Гуси потянули с реки где-то около пяти часов, летели небольшими стайками от нескольких птиц до двух-трех десятков, но почти все перед нашим полем отворачивали в сторону. К семи утра я высадил десятка два патронов с нулевым результатом. Друзья тоже отчаянно палили, но результат такой же, если не считать двух кряковых селезней, добытых на луже.
Вечерняя зорька только добавила пустых гильз на дно ямы.
Несколько раз видели лису, которая сначала после наших залпов выбегала из леса и бегала с интересом, посматривая в нашу сторону, но сообразив, что гусями она тут не поживится, побежала искать более удачливых охотников.
Следующая утренняя зорька была копией предыдущей, гуси летели, мы стреляли, но…результат ноль.
Часов в восемь утра друзья устроили пикник на копне, "боекомплект" в виде бутылок им принесли из лагеря, так как часть охотников вообще проспала утреннюю зорьку. Затянули песни…
Поняв, что с охотой здесь закончено, я пошел на соседнее поле, над которым тянуло немало гусей, к тому же оттуда доносилось бормотанье и чуфыканье тетеревов. Спустился к глубокому логу с крутыми склонами, на которых еще лежал снег, который спрессовался в грязный ноздреватый лед. Найдя более пологое место, я на пятой точке съехал вниз и угодил в грязную лужу лицом. Умылся в ручье, осмотрелся, брюки в области зада превратились в клочья и если бы не кальсоны с начесом (жена настояла), то в туалет "по серьезному" можно было ходить, не снимая брюк. Посидел на снегу, остудил место, на котором ехал и начал карабкаться на верх. Путь на другую сторону лога преграждала почти отвесная стена льда.
Альпинистской подготовки, понятно, у меня нет, и я раза пару раз скатывался обратно в грязь. Поняв, что здесь не подняться, прошел по ручью вверх и нашел более пологое место, где, выдалбливая ножом во льду отверстия для рук, все-таки вылез из этой ловушки.
Вышел на край поля, ножом счистил с себя грязь, вычистил ружье и пошел по ржаному полю. В одной луже в бинокль увидел шесть гусей, но подползти к ним не удалось - улетели.
Находился по оттаявшему полю досыта и решил отдохнуть на островке посреди поля. Раньше здесь стояла триангуляционная вышка (в народе -тригонометрическая), которыми был уставлен весь Советский Союз, и трактора, вспахивая поля, оставляли этот участок в покое.
Солнце уже поднялось, припекало, снял сапоги, размотал портянки, чтобы просохли, глотнув коньяку из фляжки, лег отдохнуть и уснул.
Проснулся от гусиного многоголосья и, открыв глаза, увидел, что со стороны Вятки прямо на меня летит клин гусей и одно крыло должно наверняка пройти надо мной. Нащупал ружье и, сняв с предохранителя, подвинул к себе. Сердце замерло: отвернут - не отвернут, но они летели на солнце и, похоже, охотника не видели, но смотрю отворачивают. Все, пора! Вскочил и отдуплетился. Одна птица, причем та, по которой не целился, выпала из клина и стала отвесно падать, отчаянно махая крыльями. Последовал сильный удар о землю.
Эйфория охватила меня! Наконец-то это свершилось! Я все-таки добыл гуся! Кинул ружье на землю и, обув сапоги на босу ногу, помчался к такому долгожданному трофею.
Подбегаю к предполагаемому месту падения дичи и… ничего нет - голая земля. Все обходил - пусто. Убежать или улететь гусь не мог, поле хорошо просматривается, начинаю думать не галлюцинация ли была, может перебрал накануне. Вернулся к месту стрельбы, открыл ружье, в стволе стреляные гильзы, значит, было наяву. Определил направление выстрела и снова пошел искать.
Опять обошел все вокруг - ничего, куда он мог скрыться? От такого удара птица должна сломать не только шею, но и ни одной целой кости не должно остаться, а гуся нет.
Расширил круг поиска, стал ходить метров за двести от места выстрела - безрезультатно. Снова вернулся и…вот он! Гусь забился в небольшую ложбину среди стеблей срезанной ржи и смотрел на меня. Поняв, что его обнаружили, он вымахнул из укрытия и, помогая себе крыльями, помчался по полю, я за ним. Заметил, что правое крыло гуся перебито, но это практически не влияло на его скорость, к тому же, он не проваливался в раскисшую землю, как его преследователь. Начал кидать в него всем, что было, сначала биноклем, затем ножом, последней полетело мое НЗ (металлическая фляжка с коньяком КВ из старых доперестроечных отцовских запасов). Увесистый сосуд (0,5 литра) попал в цель, на мгновенье птица остановилась, но затем помчалась еще быстрее.
Такой прыти я от гуся не ожидал, приходилось бегать за раненым глухарем, но чтобы гусь так бегал, не знал. В какой-то низинке я провалился в болотину и оставил там сапог, пришлось скинуть и второй, а затем и бушлат. Бежать босиком было значительно легче, и я почти догнал свой трофей, но снова завяз в очередной низине. Гусь, отбежав метров на сорок тоже встал с открытым клювом - оба устали. Ругаю себя за оставленное ружье, но возвращаться поздно, гусь скроется в лесу, до него оставалась сотня метров. Надо отрезать беглеца от леса. Вылезаю из трясины, и делаю широкий полукруг, в сторону леса. "Трофей" все это время наблюдал за моими действиями не двигаясь, только крутил головой. Начинаю движение от леса и медленно гоню птицу к той части поля, где мой островок и оставлено ружье. Держу дистанцию метров в двадцать и тихонько "давлю" на гуся. Все попытки "трофея" бежать не туда, куда надо, пресекаю движением наперерез. Бежать уже не могу, еле-еле волочу ноги, да и ступни стали мерзнуть в весенней грязи, но не упускать же своего первого гуся! И он уже бежит не так резво, правым крылом не машет, волочит по стерне. Дальше поле стало спускаться вниз к логу и, услышав шум воды, гусь ускорил движение, опять стал махать левым крылом. Я же рванул к своему острову, не помню, как зарядил ружье на ходу, как стрелял, но второй выстрел оказался точным.
Поднял свой трофей - это был крупный гуменник. Положил ружье и добычу на краю поля, пошел собирать вещи и если бы не следы от ног, то вряд ли бы нашел их в стерне, кроме фляжки, которая блестела на солнце. На радостях осушил ее, после такого допинга успешно преодолел овраг.
У друзей веселье шло в полном разгаре, даже стол из лагеря привезли, но самым удивительным было то, что и они добыли гуся. Охотники сидели у стола совершенно открыто. Оказывается, иногда гуси не боятся компании выпивших охотников, что подтвердилось через некоторое время. Из неожиданно налетевшей стаи мы выбили одного гуся, он спланировал на поле, где мы, вдоль набегавшись, все-таки поймали его и посадили на поводок как приманку.
Друзья не поверили, что я добыл такого крупного гуменника, наверное нашел подранка (видимо сказалось шесть лет пустых поездок), и кое-кто решил проверить мой рассказ и на вездеходе поехали на то поле, но не смогли форсировать лог - вернулись. Затем мы загрузились и поехали в лагерь, готовить гусей.
Так я открыл счет своим трофеям на гусиной охоте .
Друзья же каждую весеннюю охоту просят: "Анатольич, расскажи, как ты босиком за гусем по полю бегал и коньяком в него швырял". И я это делаю с удовольствием.
Охота