Книга красная, дело темное

В следующем году будет отмечаться сорокалетие первой Красной книги СССР, изданной в 1978 году, а через пять лет — Красной книги РСФСР. Потом придет черед региональных красных книг.

   Издание красных книг было событием, подготовка — делом оплачиваемым и почетным. Научные коллективы и отдельные специалисты конкурировали, иногда весьма жестко. Критика самого этого занятия, исходящая даже от очень авторитетных ученых, последствий не имела.
    С введением в управленческий обиход кадастров, реестров и других официальных сводов информации о живых ресурсах дикой природы нерегулярно издающиеся книги с неясным правовым статусом утратили практическое значение.
    На деле, в реальном государственном управлении имели значение нормативные правовые акты, которыми определялись списки редких и находящихся под угрозой исчезновения животных и растений, подлежащих включению в красные книги и исключению из них.
    Законодательство предусматривало строгие требования к сохранению местообитаний краснокнижных видов животных, а за их добычу устанавливалась уголовная ответственность как за незаконную охоту. Недавно в Уголовном кодексе были выделены специальные статьи.
    Ситуация стала угрожающей в прошлом году.  Президент России объявил предстоящий год Годом экологии. Летом правительство России утвердило план основных мероприятий по проведению Года экологии.
    План предусматривал выпуск в 2017 году новой Красной книги — тома, посвященного редким и исчезающим животным (растения традиционно помещаются в отдельном томе). Ничто не предвещало беды. Все причастные и просто заинтересованные ожидали широкого обсуждения новых списков (их ведется два: один для включаемых в краснокнижные, другой — для исключаемых). Так всегда было.
    На моей профессиональной памяти краснокнижные списки утверждались и изменялись несколько раз, причем два раза по-крупному. И всякий раз кандидаты в списки обсуждались публично.
    Но вдруг в середине сентября 2016 года министр природных ресурсов и экологии С.Е. Донской объявил, что проект приказа уже размещен на официальном сайте Министерства и на сайте regulation.gov.ru для общественного обсуждения.
    Это означало, что списки уже составлены, осталась формальная процедура.
    Однако это было против всяких правил — писаных и неписаных. Дело в том, что порядок подготовки всегда включал в процесс широкую научную общественность. А тут проект запущен при полном неведении даже некоторых членов краснокнижной комиссии, работающей при Министерстве.
    Конечно, министр заверил, что «ведомство максимально учтет при обсуждении проекта приказа позицию общественных экологических организаций».
    Отчего же их позиция никого не заинтересовала при подготовке проекта? Министр заявил, что «решение по каждому виду должно быть максимально проработано, аргументировано, основано на научных оценках». Так если проект основан на непроработанных, неаргументированных, ненаучных оценках, зачем было его запускать?
    Министр сообщил: «Окончательное решение будет взвешенное, оно будет приниматься на заседании Комиссии по редким и находящимся под угрозой исчезновения видам животных, растений и грибов, которую я возглавляю, в конце октября».
    Получается, что за месяц с небольшим общественные экологические организации, научные учреждения, компетентные специалисты должны выработать и сформулировать позицию по широкому перечню видов и донести его до Комиссии?
    При том что для всех заинтересованных людей (кроме части сотрудников двух научно-исследовательских институтов, официально включенных в ведение федеральной Красной книги) эта работа чисто волонтерская, абсолютно неоплачиваемая, внеплановая.
    Стало совершенно ясно, что никакое реальное обсуждение, сбор данных, мнений, оценок министром и не предполагалось.
    Это мнение укрепилось, когда добросовестные специалисты попытались сделать то, что было в их силах. Выяснились странные вещи. Во-первых, был опубликован голый список, без каких-либо обоснований .
    Пояснительная записка к проекту уместилась в одну страницу. Красная книга — собрание статей, микромонографий по каждому виду, максимально полно и точно характеризующих его экологическое состояние (в книгу могут вноситься и подвиды, и популяции, и группировки, но для простоты я говорю только о видах).
    Со временем накапливаются новые научные данные, и оценить современный экологический статус можно, только рассмотрев все произошедшие изменения. Сбор, представление и оценку таких изменений и должно было обеспечить Минприроды, прежде чем запускать юридическую процедуру утверждения проекта.
    Во-вторых, те, кто решил обратиться к профильным специалистам, ведущим в Красной книге тот или иной вид, выяснили, что ни на сайте Минприроды, ни в популярных правовых системах не опубликованы новые составы краснокнижной Комиссии, ее бюро, секретариата и редколлегии книги. Неизвестными оказались составы рабочих групп.
    Таким образом, Министерством было сделано все, чтобы никакой содержательной критики не прозвучало.
    Ладно бы Минприроды России, избегая стороннего участия, напряженно работало своей командой, так нет! Оно и само ничего не делало.
    Прежний общеизвестный документ о составе краснокнижной Комиссии был принят в 2002 году и с тех пор не изменялся, а ведение Красной книги, которое по определению должно быть непрерывным, заглохло (во всяком случае в части интересующих нас видов).
    Дошло до того, что весной 2014 года международная конференция по хищным птицам европейского юга России была вынуждена прямо обратиться к Минприроды России «с предложением о скорейшем восстановлении деятельности Комиссии по редким и находящимся под угрозой исчезновения животным, растениям и грибам».
    Конечно, эта резолюция отражала озабоченность не только участников конференции. Министерство проснулось, достало бумагу 2002 года и обнаружило, что кто-то из ключевых членов Комиссии умер или отошел от дел, а кто-то стал, вероятно, неудобен.
    В руководстве Комиссии оказалось слишком мало чиновников, все ученые, да еще в большинстве независимые от Министерства. По нынешним временам это было недопустимо. К осени 2014 года был определен и утвержден новый состав, более «комфортный» для Министерства (сейчас тоже частично устаревший).
    Тот, кто найдет этот документ, обнаружит следующее. Из 21 члена бюро Комиссии 7 — ботаники или специалисты по «неохотничьим» классам животных. Из оставшихся 14 членов бюро 7 — чиновники Минприроды России, 5 — сотрудники подведомственных ему учреждений, и только 2 человека — не связанные жестко волей Министерства специалисты по классам, включающим охотничьи виды.
    Таким образом, 12 «минприродовцев» (уже большинство бюро) и 2 специалиста. У кого-нибудь есть сомнения, какой это орган — ведомственный или экспертный? Для меня очевидно, что с таким руководящим органом, принимающим ключевые решения, Комиссия никакой не совещательный (как предусмотрено Положением о Комиссии в 2014 году), а совершенно внутриведомственный орган с добавлением таксономически (по группам видов животных и растений) раздробленного стороннего меньшинства.
    А бюро Комиссии всевластно. Представьте себе, до осени 2014 года оно самостоятельно вносило изменения в персональный состав Комиссии. Сейчас оно само создает и ликвидирует секции, а свои предложения по персонам вносит на рассмотрение министру. Но поскольку тот является председателем Комиссии и возглавляет список членов бюро, по существу ничего не изменилось.
    Таким образом, вырисовывается весьма откровенная картина чиновной имитации экспертной работы по ведению федеральной Красной книги.
    Даже удивительно, что такой замечательный, на мой взгляд, образец административной фальсификации включения в процесс научной общественности до сих пор не стал предметом научного исследования и озабоченности широкой экологической общественности. Главное, что все это сделано не для работы. Потому и не был никак обоснован запущенный Минприроды проект.
    Совершенно очевидно и то, что министр С.Е. Донской, с одной стороны, имеет чрезвычайно отдаленное представление о Красной книге, с другой — не способен организовать ее надлежащее ведение и издание. Смотрите. В конце 2014 года Донской заявлял публично, что «обновленная Красная книга Российской Федерации будет издана в 2015 году». Не получилось.
    Более того, в процессе «напряженной работы» над Красной книгой министром были, по-видимому, утрачены даже начальные сведения о ней. Если в 2014 году он знал и говорил, что «в последний раз полное издание Красной книги было опубликовано в 2001 году» (том, посвященный растениям, позже), «при этом список редких и исчезающих животных постоянно пополняется», то в 2016 году он уже утверждал (ошибочно), что «списки c краснокнижными животными не переиздавались с 1998 года».
    Поразительно, кстати, но эту информацию, ложность которой очевидна для любого, кто как-то связан с реальной охраной природы, распространяли даже очень зеленые, казалось бы, организации.
    В любом случае для председателя Комиссии по редким и находящимся под угрозой исчезновения видам животных, растений и грибов такие заявления, согласитесь, выглядят странно.
    В 2016 году форсированное продвижение проекта не состоялось, Комиссия в обещанный министром срок ничего не решила. Тем не менее в конце ноября 2016-го на заседании оргкомитета по проведению Года экологии Донской сообщил, что новый том Красной книги, посвященный животным, планируется все же выпустить в 2017 году. Однако и тут дело пошло туго.
    Один из телевизионных каналов, вещающих главным образом на зарубежные страны, 1 марта 2017 года привел слова министра: «Заседание бюро Красной книги состоялось на прошлой неделе», и осталось только юридически оформить решение; прояснялось, однако, что речь шла только о сайгаке, по поводу плачевного состояния которого никаких сомнений ни у кого нет. Вместе с тем член Комиссии, руководитель программы по сохранению биоразнообразия WWF России В. Кревер 21 марта 2017 года сообщил тому же каналу, что, хотя утверждение на бюро Комиссии прошло, заседания Комиссии «еще не было, и неизвестно, когда оно состоится».
    Люди, близкие к Минприроды России, сообщали, что министр С.Е. Донской планирует подписать приказ об утверждении краснокнижных списков 5 июня, во Всемирный день окружающей среды (провозглашен Генассамблеей ООН в 1972 году), он же российский День эколога (провозглашен президентом В.В. Путиным в 2007 году).
    Приурочивание всяких свершений к каким-либо датам — давняя традиция наших властей: к праздникам отправляли в космос неподготовленные борты, губили людей, штурмуя города, сдавали недострои и т.д. Собственно, издание самой первой Красной книги СССР было подгадано к открытию XIV Генеральной ассамблеи МСОП, которая проходила в СССР. Издание Российской книги — в Год экологии, подписание — в День эколога. Красиво, символично, и президенту, учредившему и Год и День, вероятно, было бы приятно.
    Возможно, задержка была связана с тем сопротивлением, которое проекту и способу его продвижения оказали отдельные специалисты и учреждения. Я горжусь тем, что мой Всероссийский НИИ охотничьего хозяйства и звероводства четко заявил свою отрицательную позицию.
    Думаю, у министра еще есть время сделать все профессионально, честно и законно. Достаточно поручить инициаторам пополнения Красной книги открыто опубликовать проекты «видовых» статей в формате научных, со всеми постраничными ссылками. Их анализ займет у заинтересованной общественности гораздо меньше времени, чем бодание вслепую, фехтование петициями и челобитными.
    Главное — был бы ясен результат этого анализа, а пока вполне возможен исход, неблагоприятный и для Красной книги, и для Министерства. В любом случае мутное «окраснокниживание» животных не прибавит им заботы со стороны тех, от кого на самом деле зависит благополучие зверей и птиц.
    А тем, кто тайно, без обоснований продвигает в Красную книгу виды, относительно которых в отечественном научном сообществе нет минимально возможного единства, стоит, мне кажется, учитывать, что в нынешнюю цифровую эпоху все станет явным и сохранится прочней, чем на бумаге.
    Докажите нам публично свою правоту, хоть попытайтесь! Печально, когда ученые, постоянно жалующиеся на косность, скрытность и глухоту власти, сами перенимают ее худшие черты.
Российская Охотничья газета

Сергей Матвейчук