Корень жизни

   С Александром Михайловичем Шуваевым я познакомился в Хабаровске, когда собирал материал о поездке М.М. Пришвина на Дальний Восток в 1931 году, в результате которой была написана повесть "Женьшень".

   Еще были свежи воспоминания о посещении музея известного писателя и охотника в деревне Дунино, что в Подмосковье. Фотографии, сделанные им профессионально "лейкой", разрешение на покупку которой в Германии давал сам И. Сталин. Записи и дневники, кропотливо ведшиеся, начиная с 1905 года и до конца жизни, ружья, с которыми пропадал в лесу.
    Все это удалось подержать в руках, узнать подробности жизни и ощутить эпоху того неспокойного времени, весьма схожего с нынешним. В результате беседы с сотрудником музея Яной Гришиной и возникла идея этой поездки. Меня интересовало буквально все: возможность побывать на охоте, порыбачить, пройтись по уссурийской тайге с опытным проводником, увидеть разнообразие природного мира этого чудесногокрая. А самое главное — было огромное желание узнать, каков он, загадочный женьшень, и на самом ли деле может творить чудеса, которые ему приписывают.
    Хабаровчанин Виктор Федоров предложил познакомить меня с человеком, который не только многое знает о тайге, повадках зверей, лесных травах, но и сам выращивает женьшень. Причем относится к этому занятию так профессионально, что корень легендарного растения купили у него в подарок для премьера, который посетил город во время проведения Чемпионата мира по хоккею с мячом, а ранее брали и для самого президента.
    Заинтригованный, я с нетерпением ожидал встречи. Приехали на участок Александра Михайловича ближе к вечеру. На фронтоне дома нас встречал уссурийский тигр — панно, искусно выложенное из камней. Хозяин, спортивного телосложения, на вид не больше пятидесяти с хвостиком, крепко пожал руку. Силушкой Бог не обделил, судя по всему волей и настойчивостью тоже, в чем я убедился довольно скоро. Начали без раскачки, но не с того, с чего я ожидал.
    — Смотри, такой коллекции камней любой музей мира позавидует, — обозначил тему Виктор. — Это все бомбы, вулканические.
    — И та, и вторая, и третья, — подключился Александр Михайлович. — Есть и маленькие и больше, чем эти.
    Если сделать разрез, внутри может быть необыкновенная красота.
    — Откуда такое богатство? — интересуюсь я — С разных мест. Те зеленые — ядринские, рыжие — радинские, вот бомбочки из Сергеевского месторождения, самые красивые на распил.
    — Ничего себе. Как же вы их добы ваете?
    — Как, как? Руками, — смеются оба.
    — Михалыч, 100килограммовые болванки один до машины катит, — добавляет Виктор. Я любуюсь распилами пород. Не обыкновенной красоты картины сотворила природа. Тут тебе и озеро в предвечернем закате. Заснеженныегоры. Карта звездного неба. Отшлифованные камни играют на солнце, переливаясь всеми цветами радуги.
    — Смотри, это чароиты. Единственное в мире месторождение находится у нас, в России.
    Хозяин своеобразного минералогического музея подводит меня к искусственной пирамиде, выложенной из разных пород. Здесь лабрадоры, хризолиты, гранаты, аметисты, кварцы, горный хрусталь — короче, всего не перечислишь.
    — У тебя под ногами опалы. Ребята подарили, когда срочно закрывали месторождение Радужное. Сейчас таких красавцев не найти, месторождение зарыто для рекультивации. Камни все дальневосточные, собраны в разное время.
    Я, ошарашенный красотой и разнообразием природного камня, даже забыл о первоначальной цели визита. А Михалыч продолжает сыпать названиями. Кольциты, сердолики, данбуриты, халцедоны, топазы, дальневосточный малахит… Спас положение Виктор, который заинтересовался неизвестным мне растением. И тогда я вспомнил про женьшень.
    — Женьшень, — произносит Михалыч.
    — Тот, кто пьет настойку этого корня, должен 100 лет жить. Так говорил дед из Мухена, учивший меня выращивать женьшень. Ему сейчас 97 лет. А мужичку, что встречал вас возле машины, — 85. Я его приглашаю, когда нужно камень килограм3мов в 200–300 передвинуть. Он больше меня вес поднимает.
    Мы подходим к грядкам с женьшенем. Среди красных ягод я замечаю желтые.
    — А это что за растение?
    — Женьшень, только японский. Есть еще нанайский женьшень, или пузатка, отыскать его трудно. Восемь лет он сидит в земле, и только на девятый прорастает почка и цветет всего несколько дней. Тогда его можно найти. По внешнему виду он отличается от обычного, но тоже обладает лекарственными свойствами. Главное отличие — его настой можно принимать летом, он хорошо чистит сосуды, но не дает такой энергии, как обыкновенный женьшень.
    Иначе в летнюю жару вместо пользы можно навредить организму. На этих грядках почва из мест, где я находил женьшень, пересаживалего, потом высевал ягоды. Сейчас есть и трех-, четырех- и пятилистники. В том углу несколько "генералов", так называют шестилистники. В прошлом году было даже два семилистника, ушли к большим людям. Товарный вид корень приобретает после 10 лет. Труда сюда вложено уйма. Ведь женьшень любит тень, значит, нужны навесы. Влагу, значит, особый полив, и еще кучу разных особенностей, иначе может замереть на несколько лет. Такие, брат, тонкости.
    — А ягоды на женьшене появляются в каком возрасте? — любопытствую я.
    — Могут и на втором, только высевать их нельзя, а срезать нужно обязательно, чтобы рост в корень ушел, а не в ягоды. Высевают семена со старых корней.
— Я как-то вел программу про травяные сборы на телевидении.
    — Значит, коллега!
    Да какой коллега, что на бумажке написали, то и озвучивал.
    — Пойдемка, — тянет за собой Михалыч, — покажу тебе редкие лекарственные травы и растения. Вот это кодонопсис уссурийский, недавно отцвел, это диоскорея, для сосудов головного мозга первый лекарь, здесь аризема амурская, горноколосник мягколистный… От каких только болезней сборов не делал. Люди постоянно обращаются, как не помочь.
    — Александр Михайлович! Я чтото не пойму: вы — геолог или фармацевт? 
    — Я пенсионер, а большую часть жизни проработал в органах внутренних дел, ушел на пенсию с должности начальника отдела.
    — Ничего себе. А как же все это — и камни, и женьшень, и травы?
    — Добавь еще спорт. Я 15кратный чемпион края по пулевой стрельбе. Мастер спорта по боксу. Волейбол. Ориентирование. Охота. Рыбалка. На участке дел невпроворот. У меня в планах еще грот сделать, чтобы молодежь приходила и я им наглядно мог рассказать и показать, чем богат наш край. Тут тебе и патрио тизм, и любовь к Родине, а может, кому и дело на всю жизнь. Чайную беседку хочу построить. Времени на все не хватает. Планов громадье, а руки всего две, и часов в сутки двадцать четыре.
    — Да, Александр Михайлович, удивили, так удивили. Даже если на всю страну 10% таких людей найдется, такую страну никому не победить, а у нас умельцев с золотыми руками и светлыми головами гораздо больше. А они санкции. Дураки, однако!
    Мы долго еще рассматривали камни и поделки из них. От камней переходили к цветам, травам, лианам. На деревьях росли груши и яблоки совсем не дальневосточного размера, привитые на дички. Михалыч сыпал диковинными названиями. Я не переставал удивляться энергии и таланту этого человека.
    А потом мы пили чай. Оля, жена Михалыча, баловала нас медом и разными вареньями. Было тепло и хорошо. Беседовали о тайге, травили охотничьи байки, рассматривалимногочисленные награды и дипломы хозяина, фотографии извест   ных людей, побывавших в этом гостеприимном доме, наших и иностранцев, съемки с Федором Конюховым, дальневосточником, известным на весь мир, — он тоже гостил у Шуваева.
Я понимал, что судьба подарила мне встречу с удивительным человеком. Мы договорились, что в следующий мой приезд обязательно отправимся в тайгу — где как не там приобщиться к гармонии мира, сказать друг другу чтото важное, да и просто вспомнить, кто мы и откуда. А может быть, найти женьшень, легендарный корень —корень жизни.
Охота

Сергей Куренев