Охота и рыбалка в России. Взгляд изнутри.
Начало Часть 2

   Такое отношение к природе и диким животным было у народов с практически первобытным укладом бытия. У них не имелось машин и механизмов, они не знали больших домов – обходились жилищами из шкур и подручных материалов, практически всё – от одежды до домашней утвари производили своими руками, добившись в этом деле звестного мастерства

   Можно по-разному относиться к малым народам, проживающим на окраинах России. К их обычаям, верованиям, образу жизни, но когда ты вплотную сталкиваешься с ними, проживаешь бок о бок, неизменно начинаешь уважать их. Совершенно отторгая ту неприязнь, что и сегодня отчего-то существует у некоторой части нашего общества, что живёт в центре России и видит себя на более высокой ступени развития. Но может ли образованность, наличие дорого автомобиля, смартфона в руках или жизнь в мегаполисе с её суетностью в стремлении накопительства, получении всё больших и больших благ, служить критерием такой оценки? Возможно, всё выглядит совсем иначе и огромным благом является то, что более чем за три с половиной столетия, как русские пришли в Сибирь, коренные народы не смогли раствориться в массе пришлых. Сохранив свой язык, культуру, жизненные устои, верования и отношение к жизни. Когда умение выживать в тяжелейших климатических условиях, внутреннее спокойствие, удивительная смекалка, часто полное нежелание достигать большего, чем им отвела природа и способность довольствоваться малым, оставляет огромный шанс на выживание для всего человечества, если вдруг в нашем мире случится глобальный катаклизм.
* * *
Самым ярким примером чрезмерного пресса охоты на популяцию зверя в России царских времён может служить соболь. До XVII века, когда страна была не столь обширна и её границы ещё не передвинулись далеко за Урал, ареал соболя ограничивался тундрой на севере и степями на юге, но к этому времени русский мужик практически полностью извёл самого ценного зверька в своих лесах. Казна царя Великого княжества Московского скудела, хотя для ловких российских купцов и ?промышленных людишек? сей факт никакой роли не играл.
Весьма выгодный бизнес они ?подгребли? под себя, создав нелегальный центр торговли пушниной и мехами – поселение Мангазея на северо-востоке княжества, недалеко от Северного Ледовитого океана. Где в глубокой тайне, дабы избежать конкуренции и обложения ?дела? государственными пошлинами, скупали пушнину, добытую как русскими, так и инородцами в неподвластных России землях. Оттуда пушнина парусно- гребными судами по морю вывозилась в Центральную Россию, а далее попадала в Европу. Но долго такая торговля процветать не могла. Царь, прознав о ней, ?наложил тяжелую государеву руку на чрезвычайно прибыльный мангазейский соболиный, беличий и иной промысел?. Поскольку соболь для московской государственной казны имел исключительно важное экономическое значение –соболиные и бобровые меха ?из Московии? в силу их высокого качества и большого спроса на них в Западной Европе, составляли основу бюджета Московского Великого княжества, а позднее Российского государства.
Во второй половине XVII века русские дошли до Тихого океана, понастроили по всей Сибири вдоль больших рек города, сёла и деревни, окрестили в свою веру местное население, кое и тогда и сегодня ещё молится своим собственным богам, да начали крестьянствовать. Но пушной промысел приносил доходов больше, чем иная деятельность, потому пресс на популяцию соболя был безмерен.
Если это не кочующий зверёк, а оседлый, суточный ход соболя по тайге составляет не более 10-12 км, потому опытный следопыт, особенно при наличии хороших собак лаек, способен отыскать его по свежему следу в течении нескольких часов. Таких мест, куда бы мог спрятаться хищник и охотник его не нашел, всего два. Самым надёжным убежищем для соболя являются каменные россыпи –курумы, где тот способен перемещаться под нагромождениями камней, оставаясь недоступным для собак и охотника.
Второе надёжное укрытие - сплошные заросли кедрового стланика, что покрывают собой склоны и вершины альпийской зоны в горной местности. В зимнее время этот плотный и крепкий кустарник высотой до 4-х метров от частых метелей забивается снегом и тонет в снегу полностью – остаются видимыми лишь отдельные верхушки самых высоких кустов на ровном снежном ковре. Настолько плотном от надувов, что человек по нему способен идти не проваливаясь без лыж. Но там внизу, под толстым слоем снега и веток изначально образовываются сплошные полости, часто очень обширные, где соболи могут комфортно пережить долгую студёную сибирскую зиму, особенно если для этого достаточно корма – стланиковых шишек и грызунов.
Других мест, где бы соболь мог спрятаться от охотника и собак, оставшись при этом невредим, не существует. Даже на высоком разлапистом кедре, огромной ели или пихте его можно увидеть или выпугнуть, а затем аккуратно отстрелять. Если же соболь скрылся в корнях или в дупле дерева, до него можно добраться, разрубив убежище. Ещё с незапамятных времён у аборигенов Сибири существовал обмёт –сеть, которая натягивается вокруг укрытия и охотнику стоило лишь дождаться, когда зверьку самому надоест прятаться.
Параллельно с троплением соболей, охотники ставили на них различные ловушки, изготовить которые из подручных материалов при помощи топора и ножа для умелого человека и сегодня не представляет особого труда. Попутно с соболем добывались другие пушные звери –белки, горностаи, рыси, выдры и росомахи. При этом, в хороший год, белок за один сезон промысловик мог добыть более тысячи штук, но соболь всегда был для него самой желанной добычей.
В те времена каких-либо постоянных и тем более временных жилищ промысловики не строили, даже пятидесятиградусные морозы для опытных сибиряков не страшны и поныне –лишь бы одежда была добротной, остановиться на ночлег можно в тайге практически в любом месте. Был бы в руках топор, были бы спички в кармане, дрова поблизости и не было воды под снегом. Потому ?зачистка? территории от соболей ?промышленным людом? XVII –IXX веков шла полным ходом, и к началу XX века наиболее ценный зверёк России остался в Сибири лишь в самых глухих и малодоступных местах –на остальной огромной площади его практически не наблюдалось.
Столь малое количество соболя в лесах России чрезвычайно озаботило царские власти и в 1914 году на Байкал, в Саяны и на Камчатку отправились первые научные экспедиции по изучению этого зверя, после которых на берегу Байкала в 1916 году был создан первый в стране Баргузинский заповедник.
Судя по сохранившимся документам, в 1910-1912 годах средняя цена самого ценного соболя баргузинского кряжа на Нижегородской ярмарке в центральной России колебалась от 250 до 300 руб. за одну шкурку, в то время как цена скупки этой шкурки у охотника была 200-220 рублей. Что можно было купить на эти деньги в то время? 2000 рублей стоил автомобиль – небывалая по тем временам роскошь, от 150 руб. конь для выездки, на котором не стыдно было покрасоваться, 100 руб. конь для повозки, 70 руб. хорошая ломовая лошадь, 60 руб. – добрая дойная корова. Зарплата заводского рабочего средней квалификации, на которую он способен был безбедно прокормить семью из 4-х человек в центральной России, составляла примерно 300 рублей в год. Столько же зарабатывали младшие чины на гражданской службе.
Потому даже тунгусы-инородцы, занимающиеся охотничьим промыслом в конце XIX века и добывавшие за сезон всего 3-4 соболя, могли себе позволить заказать в ближайшем большом городе вытесанные из камня памятники и доставить их без всяких дорог за многие сотни километров на могилы своих родных. Эти памятники стоят в тайге и поныне.
Стоит отметить, что этот надгробный камень говорит нам ещё и о том, что Инородецъ Стефаний Агдареевъ, кроме любви и уважения к своему отцу, не имел особой тяги к ?огненной воде?, т.е. спиртному - был трезвым, рассудительным и неленивым человеком. Из-за пристрастия к алкоголю и зачастую ?детскости? нравов людей тайги и тундры, позволявших себя запросто обманывать, российские купцы в те времена сколачивали на пушнине колоссальные состояния, скупая её у пьяных охотников за бесценок – в 4-5 раз дешевле, чем потом перепродавали пушнину на ярмарках. Правда позже, под конец своей жизни, замаливая многочисленные грехи, возводили в городах и сёлах на неправедно нажитые деньги православные храмы и иные богоугодные заведения, что стоят во множестве по всей стране и поныне. Опасаясь божьего гнева для своего потомства в лице кармического возмездия, которое отчего-то практически всегда впоследствии настигало его род. Если верить историческим исследованиям.
продолжение>>

Виктор Карпов