О стрельбе вальдшнепов весной

  Опять, как и год, десять, сто, тысячу лет назад, пришла весна. В России токуют глухари и тетерева. В поисках любви селезни нарываются на подсадных уток. На зорях, завораживая охотников, с хорканьем тянут вальдшнепы…

   Тем, кто собирается поехать на тягу, старикам надо вспомнить, а молодым - знать наперед, что в отведенные властью сроки эта охота плохо предсказуема, а порой очень скучна. Еще одна моя охотничья весна погибла в понедельник 27 апреля 2015 года вместе с закрытием охоты в Ярославской области. Ровно в 20 часов 30 минут я увидел, как по-джентельменски пропущенный на меня Львовичем лесной кулик, - как писал Иван Сергеевич Тургенев, - "красиво наклонив свой длинный нос, плавно вылетает… навстречу… выстрелу".
    Нет. Не колесом, как у графа Алексея Константиновича. Вальдшнеп упал "камнем". Со звуком, с которым в фильмах про пиратов или мушкетеров шлепается тугой мешочек с золотыми на стол в таверне. Вальдшнеп упал сантиметрах в пятнадцати от Люси, сидевшей около моих ног. При этом он чуть не ударил мою лапушку по ее маленькой аккуратной головке.
    Люся, по-моему, не поняла, что произошло. Но "свалившееся на голову счастье" ей явно не понравилось. Конечно, после хозяйского выстрела дичь иногда падает. Но падает где-то… Ее, перед тем как подать, найти надо. А тут?.. Нападение какое-то!.. Так, наверное, думала моя собачка, потому что на нападение ответила нападением.
    Перед тем как неохотно подать мне этого вальдшнепа (если вообще перемещение битой птицы от носка сапога до левой руки можно назвать подачей), вырвала пучок перышек и пуха из его груди. Но при этом абсолютно не повредила тушку. Хорошо, что никто не видел такой конфуз! Настоящий спаниелист никогда не разгласил бы этот случай.
    Но я не настоящий спаниелист. Я просто охотник, потомственный собаковод, который сейчас держит двух милых русских ушастиков. Поэтому случившееся я не утаиваю и постараюсь объяснить. Может, это будет интересно или даже полезно для спаниелистов настоящих.
    Такое "неправильное", как я понимаю, поведение Люси было спровоцировано "нападением" на нас чем-то свалившимся с неба. И вот ее реакция. Сначала бросок на "напавшего". Хватка такая, что перья полетели. Потом осознание того, что это дичь. Трофей. Поэтому тушка повреждений не получает. И в завершение: несколько раздраженная (как бы с неохотой), а может, просто смущенная (от такого пассажа) подача.
    При обучении и по первому полю случалось, что Люся брала птицу жестко. Иногда я, ужасаясь, слышал хруст перепелиных косточек. Особенно часто это случалось в присутствии второй нашей собачки - Люсиной однопометницы Ветки. (Знатоки объясняют это азартом и большой охотничьей страстью, присущей русскому спаниелю). Но с накопившимся опытом недостаток этот исчез. Если вообще - это недостаток? Читаем у Леонида Николаевича Карантаева: "Жесткую хватку, после которой дичь уже не может убежать, не считать недостатком…" "С добычей или без?" ("РОГ" № 24 (1088) 10-16 июня 2015 г., стр. 18).
    Иван Сергеевич Тургенев, полагая, что "может быть, не все читатели знают, что такое тяга", свое повествование начал словами: "За четверть часа до захождения солнца, весной, вы выходите в рощу, с ружьем…"
Мы с Львовичем прекрасно знали, что такое тяга. Поэтому на завершающую куцый весенний сезон тягу приехали не за "четверть часа до захождения солнца", как советовал классик, а гораздо раньше. Сели на стульчики и занялись самым мужским делом - обсуждением вопросов, к которым не имеем никакого отношения.
    Сначала обсудили успехи отечественного тигроводства. Потом перешли к оценке роли коммунистов и либеральных демократов в российском парламенте… В это время - около 19.20 - из-за спины Львовича с хорканьем "в штык", но чуть левее (как самая простая для поражения встречная мишень на первом номере круглой площадки), на меня выплыл вальд-шнеп! Объездчик. Такое название вальдшнепа, облетающего места тяги до ее начала, узнал я от Олега Игоревича Янушкевича, гостившего у меня в Сытино весной 2014 года.
    Было время, когда я частенько стрелял на стенде по тарелочкам. Больших спортивных результатов не достиг, но кое-что усвоил до автоматизма. Например, научился без промаха бить пресловутую встречную и… всегда держать ружье переломленным без патронов в патронниках. Так оно и лежало у меня на колене, пока "объездчик", хоркая и как бы переваливаясь с боку на бок, медленно проплывал в чистом лесном воздухе над нами.
    - Ой, ой, ой… - засуетился Львович. - Тяга будет! - И, подхватив стульчик, поспешил занять "свое" место - чуть подальше в лесу.
    И я занял "свое". Для этого я переставил стул метра на два, поближе к кусту (что, конечно, мог бы и не делать).
В 19.30 высоко клиньями прошли, "разговаривая", гуси. Много. Сотни две-три, думаю. Когда спросил Львовича, как высоко летели стаи, он сказал, что метров сто. Я думаю - все три по сто.
А тяга началась, судя по редкой стрельбе, доносившейся до нашей полянки, как и положено ей начинаться, в 20 часов 10 минут. Примерно в 20.20 услышал, а в 20.30 ударил того вальдшнепа, который, свалившись с неба, так рассердил или, быть может, напугал мою Люсю. Налетел он, подальше, конечно, но в целом, как встречная мишень на седьмом номере круглой площадки. "В штык", чуть правее.
    Мишень, возможно, еще более легкая для поражения, чем "встречная" на первом. Взял из нижнего ствола (с сужением 0,5 чека) патроном AZOT Praktik, снаряженным без контейнера тридцатью двумя граммами дроби № 7,5. Уступивший мне свой единственно возможный выстрел Львович и его товарищ в этот вечер не стреляли.
    Вот и вся охота. "Вот что значит, - опять же, как писал Иван Сергеевич Тургенев, - стоять на тяге". А я добавлю: "В наше время, в отведенные властями сроки".
Российская Охотничья Газета

Виталий Палыч ·