Натаска первопольного спаниеля
Часть3

   Поиск

   Хозяин, заведя спаниеля, должен учить его охоте. Основное правило - "собака должна работать так, как это мне (охотнику) нужно".
    Откровенно говоря, чему-то я учил своих Бимов, а кое-чему и они меня научили. Так, искать челноком учил их я, а верить поиску своего друга они учили меня.
    Представьте себе. Узкая речушка шириной 2-3 метра, по берегам луг шириной около 50 метров, местами на нем мокрые места. Трава вся съедена коровами, которые прогуливаются здесь ежедневно. На дугах по обоим берегам местами кустарник, на одном берегу рядом с лугом болото, заросшее камышом. Любимое место обитания бекасов. Все открыто, и поначалу мне казалось, что тут ничего нет, то есть были бекасы, но перелетели куда-то. Поэтому, когда Бим I минут 5-10 "копался" в набродах, бегая туда-сюда на мочажинке площадью всего-то 3-5 м, я полагал, что он по молодости ищет на старых набродах. Я обычно отзывал его, и мы шли искать дальше. На мое обращение: "Бим, здесь ничего нет, они улетели, пошли дальше", он поднимал голову, как мне теперь понятно, удивленно смотрел на меня и шел выполнять команду.
    Однажды я замешкался, засмотрелся на что-то, и, когда я уже закинул ружье за плечо, открыл рот, чтобы позвать собаку и хотел идти дальше, Бим поднял птицу. Конечно, я не успел даже вскинуть ружье. А на немой вопрос Бима, я только смог погладить его и извиниться за неверие. Потом, когда аналогичная картина повторилась второй и третий раз, я убедился, что, если собака ищет, ей надо верить и ждать.
Когда собака "слушает" запахи
   Я научил своего друга искать челноком, точнее, подправил его поиск, чтобы он был похож на "челнок", а он научил меня верить его чутью и пониманию охоты. Потом, когда первому Биму было уже 6 лет, а второму Биму было 3-4 года, выработался принцип - идем против ветра, подходим к какому-нибудь месту, где может быть дичь, и останавливаемся на границе. Бим поднимает голову и "слушает" запахи. Я его спрашиваю: "Ну, есть что-нибудь?" Если он уходит вперед в напряжении, я готовлюсь к выстрелу, а если идет спокойно, даже не пытаясь отойти вправо или влево для поиска, значит, здесь ничего нет и ружье можно не снимать с плеча.
    На стадии обучения, особенно когда собака знакомится с новыми для нее видами дичи, не надо "обижаться" на нее, если она поднимет дичь, но не обратит не нее внимания. И уж совсем нельзя, я считаю, ругать ее за это.
    Вот примеры из моей практики. Однажды, еще на заре охотничьих успехов Бима I, когда он был знаком только с бекасами и утками, я пробирался по меже на краю торфяной выработки. Выработка была старая, сплошь заросла травой, а местами виднелся и кустарник. Была осень, трава уже пожухла и слегла, обнажив местами черную почву, так что образовавшийся на дне настил легко держал собаку. Метрах в 10-15 впереди я заметил болотную курочку, перебегавшую из одного укрытия в другое. Мой выстрел остановил ее. Бим бросился вперед и энергично забегал в поиске того, что надо принести. А за курочками мы до этого случая не охотились, и он не знал эту дичь. По меже я пробрался и остановился там, где внизу на черном пятне торфяной почвы лежала черная курочка. Смотрю и не могу удержаться от смеха.
Что приносить?
   Представьте себе такую картину: охотник стоит на меже и не может спуститься, чтобы не завязнуть в болоте, а примерно на метр ниже по травяному насту болота растерянно бегает спаниель и не понимает, как выполнить команду "принеси". Бегает туда сюда рядом с лежащей курочкой, едва не наступая на нее. Вид такой, будто хочет спросить: "А что нести-то, небось опять промазал?" Я отломил ветку и начал бросать палки в курочку, но не попадал от смеха. Бим хватает каждую палку и собирается нести мне. Следует команда: "Брось, это не то, принеси птичку. Потом летит другая палка, он хватает ее, и все повгоряегся. Наконец одна из хворостин попала в курочку, и туг Бим догадался, что я от него хочу.
    В другой раз мы с ним шли по краю небольшого озерца. Берега его заросли кустарником. Бим поднял утку, я ее отстрелял, и она упала за куст в пяти-шести метрах от берега. Бим кинулся в воду и начал челноком плавать перед кустом в поиске. Мои попытки подсказать ему, что надо заплыть за куст, ни к чему не привели, не помогли и брошенные палки. Бим упорно искал утку перед кустом. Пришлось отозвать его на берег. Я разделся на случай купания, надел свои болотные сапоги, так как вода была уже холодной, поднял голенища и ступил в воду. Бим впереди меня опять начал челночитъ. Осторожно переступая с кочки на кочку, я двинулся вперед, надо же как-то доставать добычу. Когда осталось каких-то полтора-два метра до кустов, чувствую, что еще шаг - и вода зальется в сапоги, несмотря на поднятые голенища. Я остановился, а Бим все плавает впереди меня. Показьваю ему рукой на куст, пытаюсь растолковать, что утка за кустом, ну, сплавай же, Бим, тебе-то что, а я дальше не могу пройти.
    И тут Бим как будто понял, спокойно заплывает за куст и возвращается с селезнем в зубах. Проплывает мимо меня на берег, кладет утку, отряхивается и смотрит, как я выбираюсь из воды. Картинка достойная мультфильма.
Как вести себя с гусем
   С Бимом II тоже был эпизод, достойный мультфильма. К открытию охоты в августе ему было 3 месяца. Хотя книги рекомендуют начинать охоту с собакой примерно с шести месяцев, я все же брал Бима III на охоту. Понимая, что он еще молод, я берег его силы и брал, чтобы посмотреть, каким он станет в будущем. За полтора месяца Бим уже знал бекасов и куликов и обещал стать хорошим охотником. Где-то во второй половине октября мы охотились на озере или, точнее, на большом, около километра длиной пруду, где разводят карпов. Чтобы забрать рыбу, в сентябре воду из пруда сбрасывают, и на грязях обнажившихся пологих берегов собираются стайки бекасов и уток.
    Метрах в ста впереди между кочками, поросшими кустиками низкой травы, я увидел крупную птицу и решил "познакомить" Бима с ней. На открытом берегу скрыться негде, и я начал двигаться полукругом, медленно приближаясь к птице. Бим продолжал искать бекасов метрах в 15-20 впереди меня. Когда до птицы оставалось примерно 70 метров, она взлетела и переместилась метров на 10. Это был гусь. Путевки на отстрел гуся у меня не было, и я решил просто "натолкнуть" Бима на него, чтобы он знал и эту дичь. Гусь внимательно следил за собакой и несколько раз перемещался. Не слыша выстрела, он довольно близко подпускал и Бима, и меня.
    Последний раз гусь опустился на грязевой косе, глубоко вдающейся в пруд. Бим продолжал обыскивать кустики травы, сместился к началу косы и приблизился к гусю метров на 10. Не обращая никакого внимания на гуся, он выслеживал бекасов. Картина была очень комичной. Посредине грязевой косы на совершенно открытом месте стоит гусь с вытянутой вверх шеей и, несколько склонив на бок голову, следит за собакой, а примерно в 10-15 метрах от него собака ростом не более самого гуся, утопая по колено в грязи, усиленно обыскивает островки травы, совершенно игнорируя такую большую птицу. Наконец гусю эти игрушки надоели, он поднялся и улетел на другую сторону пруда. Мы с Бимом не пошли за ним. Тут я убедился, что грязи мой Бим не боится и, по крайней мере, полдня без устали может "выковыривать" оттуда дичь. У меня отпала необходимость самому лазить по колено в грязи, чтобы поднять дичь.
Подача
   Принято за правило, чтобы собака подавала дичь в ладонь протянутой руки охотника. Мой друг Саша, с которым мы вместе заводили спаниелей, обучил свою Бульку подавать так, чтобы ему не надо было с высоты его роста нагибаться за добычей. Для этого его спаниелька приносила добычу, поднималась с ней, наступая передними лапами ему на колени, и только тогда отдавала принесенное. Я считал и считаю, что этакое "бахвальство" совсем не нужно, а, кроме того, как не запачкаться, если собака выходит из болота?
    У меня трудности с обучением подачи были другого рода. Это было с первым спаниелем. Он отказался подать битого вальдшнепа. Бим I с удовольствием приносил мячик и тапочки. Когда же я, вернувшись домой с охоты, положил на пол в двух-трех метрах от него вальдшнепа и приказал принести, он растерялся. Услышав команду "принеси". Бим живо подбежал к птице и... в замешательстве остановился, понюхал тушку и растерянно посмотрел на меня.
    Опустив голову, он ушел к себе в угол, отказался от игры, и даже лежавший на полу открытый рюкзак не соблазнил его. Хотя, встречая меня, он всегда нетерпеливо подталкивал руки, развязывающие веревку рюкзака, и, громко фыркая, залезал туда. Вальдшнепа в тот вечер он так и не принес. Надо заметить, что спаниелю в то время было уже шесть лет. И за шесть лет так складывалась работа, что он выходил на охоту не более пяти раз в конце осеннего сезона, а на весеннюю охоту в то время брать собак в нашей Калужской области не разрешалось. Когда мне удавалось подбить какую-нибудь дичь, то Бим находил ее и просто останавливался над ней. Я подходил и забирал.
    Но хотелось научить его классике - чтобы он подавал добычу в руку охотника. Советом помог Саша. Он посоветовал воспользоваться его опытом, его спаниелька подавала птицу, взяв за крыло, а надо было брать всей пастью. Саша открыл своей Бульке пасть, вложил туда тушку дичи и, придерживая пасть рукой, заставил собаку несколько минут держать дичь в пасти. Я попробовал этот прием на своем Биме. В первое мгновение пес крутил головой, пытаясь освободиться. Поглаживание и приговаривание "хорошо, хорошо" успокоили его. Опыт продолжался не более трех минут, после чего Бим безотказно начал брать знакомую дичь в пасть. А когда у меня появился Бим II, то применение этого приема помогло избежать трудностей с первого же поля.

| Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 |

Российская охотничья газета

 Р. Головко