Ночной сумрак только-только выпустил из своих
объятий безмолвное зимнее пространство обширных полей Ордынского
района. Однако мои охотничьи лыжи уже давно скользили по надуву
вдоль одной из лесополос. В этих "своих" охотничьих
местах, не приписанных к какому-либо охотничьему охотхозяйству,
я чувствовал себя как дома. Уже несколько лет подряд имел
сезонную путёвку. Естественно на местности мне был знаком
каждый куст, маленькие и большие колки, овраги или обычные
займища.
..Я остановился у плотного кустарника в конце лесополосы.
Посмотрел на часы-7.30. Через сотню шагов уже стоял рядом
с деревянными ногами старой геодезической вышки. Её вершиной
служила маленькая смотровая площадка в один квадратный метр.Из
центра вверх, как огромная шестерёнка, поднимался бревенчатый
кругляк изрезанный продольными зубцами и покрытый инеем. В
первых отблесках утренней зари лёгкий морозец пощипывал мои
щёки и нос. Напомнил о себе лёгкой прохладой в спине и заставил
меня застегнуть все пуговицы на меховой куртке.
С высоты сорочьего полёта в 25- 27 метров была видна вся ширь
заснеженных полей. Они были расчерчены прямыми рядами лесополос
и в безмолвной дали сливались с горизонтом. Параллельно им,
как призраки, выстроились огромные стожки соломы. Их пологие
склоны и макушки были укрыты снежным одеялом. Из ближайшего
оврага с мелколесьем поднялась пара сорок. Поравнялись с моим
наблюдательным пунктом. Стреканули короткой дробью. Пролетев
полукруг уселись на ближайший стог соломы. Я продолжил смотреть
в монокуляр. На пологом склоне одного из стогов соломы был
хорошо виден разворошенный снег. Следы от ночной хозяйской
деятельности рыжей плутовки.
Ещё около получаса я визуально обследовал вокруг заснеженное
пространство. Однако обнаружить лису на ,,ходу,, так и не
удалось. От малоподвижности почувствовал лёгкий озноб. Налил
чай в пластиковую крышку от термоса. Сделал несколько глотков
и поставил на ограждение смотровой площадки. Очередной раз
внимательно осмотрел предполагаемые места появления зверя.
И в тот момент, когда перевёл взгляд монокуляра на одиночную
берёзку с кустарником, приметил движение. По полю уже на махах
парил русак, а следом за ним из кустов выскочила лиса. Расстелившись
рыжей молнией, пронеслась не более сотни метров. Вдруг внезапно
остановилась, как будто усомнившись в своей затее. Даже казалось,
с каким-то пренебрежением отвернулась от зайца. Мол ,,наплевать,,
на тебя, я пошла в другую сторону. Русак это заметил. Пробежал
ещё пару десятков метров. Замер на месте столбиком. Расстояние
между ними было не более полутора сотен метров. Однако их
звериный инстинкт подсказывал, что у одного сорвался утренний
завтрак, а другой был в видимой ,,скоростной,, безопасности.
Я с невероятным любопытством и удовольствием наблюдал за спектаклем
в живой природе. Лиса постепенно, мелкими шагами, по замысловатой
дуге, чуть приблизилась к косому. Вновь рыжей молнией рванулась
к нему. Русак же больше не стал искушал судьбу и вскоре скрылся
за кустами лесополосы. Ещё несколько минут рыжая плутовка
сидела неподвижной. Будто размышляла о дальнейших своих действиях.
И всё же голод не тётка, вскоре начала мышковать. Останавливалась.
Замирала, как изваяние, на трёх лапах. Долго прислушивалась
к звукам исходящих из под снега. Потом её хвост, как труба,
взвивался в воздух и она ныряла своим носом в глубину снежного
покрова за очередной мышкой.
Наконец, и я определился с возможным направлением хода рыжей
бестии. Шла она в сторону длинного ряда стогов соломы. Это
предположение вынудило меня спешно спуститься вниз с вышки,
а затем незамеченным пройти к уже незамеченной засидке. У
самого края ближней лесополосы виднелось старое остожье. Место
было наиболее выгодным. Лёгкий ветерок дул мне почти в лицо,
но уже со стороны мышкующего зверя.
Через полчаса я лежал в углубление остожья на остатках соломы.
Примерно, в пяти метрах, за невысоким снежным бруствером надува,
чёрным пятном, виделась искусственная ,,мышка,,. Вроде всё
готово. Я очередной раз, с большой осторожностью, выглянул
из укрытия. Лиса сидела в 300-350 метрах, прямо напротив последнего
стога соломы. И только ветерок на мгновение стих, пискнул
..- пик-пик-пик.....пик. Тут же заметил лёгкое движение головы
зверя в мою сторону.
-Вот ,,сучка,, рыжая, как далеко слышит. Лишь бы только к
стожку не побрела, -прошептал я, по-прежнему не выпуская её
из виду.
Лиса ещё некоторое время посидела рядом с маленькой кочкой
накрытой снежной шапкой. Взгромоздилась наверх.
Отметилась ,,мочеточкой,, и, как бы назло моим мыслям, пошла
в сторону стога. По пути, изящно махнув пушистым хвостом в
воздухе, очередной раз хрустнула мягкими косточками полёвки.
Вскоре, описав замысловатый путь, вновь остановилась и осмотрелась
по сторонам. Расстояние до лисы оставалось чуть более 150
метров. Было очевидным, что она искала глазами ещё не забытый
источник звука писка, но уже в моей стороне. Я ,,проиграл,,
своей мышкой на надуве остожья. Протянул её к себе пару метров.
И вот тут, моё прежнее внутреннее спокойствие сразу дало лёгкую
трещину. Внезапно поймал себя на мысли, ..-" сколько
уже раз такое бывало, а волнение тут как тут".
Ружьё в руках. К выстрелу готов. Стоя на коленях, медленно
приподнял голову и увидел, что рыжая вновь сидит, но уже в
какой-то сотне шагов. Ветерок почти не чувствовался. В стволах
УП1. Плавно, как на пружинах, приподнялся с колен. Огненно
жёлто-рыжий зверь обходил мою засидку стороной уже на уверенный
выстрел. Лиса успела заметить движение белого предмета-маскхалата.
Наши взгляды на мгновение встретились, но уже над планкой
прицела. Раскатистый выстрелы дуплетом прервал её последний
прыжок. Она завалилась на бок и безжизненно распласталась
на белоснежном одеяле зимнего поля с торчащими из под снега
кончиками стерни.
Тихон
|